Шарлотта Генсбур о музыке, Джейн Биркин и первых концертах в России

На Шарлотте: жакет, блузка, шорты, ботфорты и ремень Saint Laurent by Anthony Vaccarello

К столику в Locanda Verde — модном ресторане в нью-йоркском районе Трайбека — Шарлотту Генсбур ведут будто обычную клиентку. Когда пятью минутами раньше я назвала хостес ее имя, стало очевидно, что той невдомек, что к числу ее гостей вот-вот прибавится обладательница приза за лучшую роль в Каннах, певица и лицо Saint Laurent.

В Америке все знают сумку Birkin, но мало кто в курсе, что названа она в честь матери Шарлотты, британской актрисы и певицы Джейн Биркин. «Именно поэтому я так свободно чувствую себя в Нью-Йорке, — говорит Шарлотта. — Я могу общаться с людьми в магазине, с таксистами, со школьными учителями, и ко мне относятся как к любому другому человеку. Мне нравится эта анонимность: не надо волноваться, что обо мне подумают, выбирать слова, следить за тем, как я выгляжу». Выглядит она при этом как всегда — как настоящая парижанка. Ресницы чуть тронуты тушью, волосы в художественном беспорядке; одета в голубую рубашку, серый пиджак, широкие брюки и кеды. Шарлотта заказывает скрэмбл с грибами и предупреждает официантку, что тост, который прилагается к этому блюду, приносить не нужно.

«Я очень худая, знаю, — говорит Генсбур, будто извиняясь. — Мне нравится отказывать себе в еде, мне так комфортнее. И я больше нравлюсь себе худой. Я понимаю почему: это способ занимать как можно меньше места, исчезнуть... Но с некоторых пор я стараюсь следить за здоровьем: ходить в спортзал, высыпаться, есть. Мне это дается непросто, ведь в моей семье был фактически культ саморазрушения — думать о здоровье считалось чем-то постыдным».

Родители Шарлотты, Джейн Биркин и французский шансонье Серж Генсбур, оба работали на износ, а потом пускались в загулы. И их дочь только сейчас, на пороге 48-летия, приблизилась к гармонии с самой собой. «С ужасом вспоминаю период от 20 до 35 лет. Я была очень закомплексованной, совсем не любила себя. Я с детства начала работать и все время находилась в окружении взрослых, а потом возвращалась в школу и не могла найти общий язык со сверстниками. Кроме того, мой отец умер, когда мне было всего 19, и это нанесло мне огромную травму. У меня было очень много проблем, совсем не хотелось жить. Я пошла к психотерапевту и работала с ним... дайте подумать... почти 25 лет, до самой смерти врача. Он мне очень помог: я научилась жить со своими комплексами и теперь даже нахожу в них плюсы. Из-за того что я никогда не бываю довольна собой, я никогда не останавливаюсь на достигнутом».

У Генсбур до сих пор синдром самозванки: несмотря на то, что за плечами у нее десятки громких фильмов и пять альбомов, она не считает себя ни профессиональной актрисой, ни певицей. «Песни для моего первого альбома написал отец, когда я была еще ребенком. После его смерти я решила, что больше не буду петь. Но потом, много лет спустя, меня потянуло к музыке, я снова захотела что-то сделать, но только потому, что встретила безумно талантливых ребят из группы Air, а чуть позже — Бека. Мне всегда хотелось писать собственные тексты, но процесс был мучительным, и прошло много лет, прежде чем я начала это делать. Почти все тексты для альбома Rest, с которым я приеду в Россию, я написала сама. Мы начали работать над ним с блестящим французским музыкантом SebastiAn, записали несколько треков, но в 2013-м умерла моя сестра Кейт, с которой мы были очень близки. Я больше не могла оставаться в Париже — там мне все напоминало о ней. Поэтому я взяла детей и переехала в Нью-Йорк. Я ни о чем не могла думать, кроме как о смерти сестры, и петь тоже, так что концепция альбома изменилась. Мне хотелось выразить все эмоции, которые ты испытываешь, когда кто-то исчезает из твоей жизни: гнев, изумление, боль. Но при этом мне нужна была дистанция, и этой дистанцией стала танцевальная музыка. Некоторым кажется странным, что такие пронзительные слова звучат под аккомпанемент диско, но мне именно это и нравится. Это позволяет мне не погружаться в боль полностью».

Альбом Rest вышел в конце 2017 года и вошел в топ-листы Pitchfork, The Guardian и The Independent. Песни из него Шарлотта споет 2 июля в Санкт-Петербурге, на Новой Голландии, и 4 июля в московском «Гараже». Прежде она ни разу не выступала в России, но в юности приезжала сюда вместе с матерью, которую приглашали на кинофестивали. «Мне запомнилось, что атмосфера в целом была мрачной, но как только ты заходил в ресторан или чью-то квартиру, то оказывался в атмосфере безудержного веселья. Помню, нас с мамой пригласили на вечеринку — наверное, кинематографисты, — я стала танцевать с каким-то парнем и тут же влюбилась и в него, и в страну. В этом была и доля сентиментальности, так как мои бабушка с дедушкой по отцу — евреи из Одессы».

Серж Генсбур родился во Франции, но, по словам Шарлотты, всегда испытывал ностальгию по России, которую передал и ей. «Я не видела дедушку, так как он умер до моего рождения, но с бабушкой мы были очень близки. Она прививала мне любовь к России через еду: когда я была маленькой, мы приезжали к ней каждое воскресенье, и она готовила русско-еврейские блюда».

Сама Шарлотта обожает готовить курицу с мандаринами и салат из цветной капусты с гранатом, но собирать на воскресные обеды пока особо некого. Старший сын Бен уехал, когда ему было 16. «Мы все вместе переехали в Нью-Йорк, но Бену здесь страшно не понравилось, и он вернулся во Францию. Я была вынуждена его отпустить — что мне оставалось делать?»

Ее гражданский муж, актер Иван Атталь, с которым они вместе больше 20 лет, работает во Франции, хотя и старается бывать в Америке. «Последние пять лет были для всех нас нелегкими. Получается, что мы здесь втроем с девочками. Каждый год мы переезжаем с квартиры на квартиру, так что у нас нет дома в полном смысле слова». Семилетняя дочь Шарлотты Джо не так давно начала ходить в школу, а 16-летняя Элис через год окончит ее и будет поступать в колледж. «Я пока даже не представляю, куда она поступит и будет это Америка или Франция. Возможно, нам придется переехать. Но я скажу так: каждый год, прожитый в Нью-Йорке, я считаю подарком».

На вопрос, поступают ли ей предложения от голливудских продюсеров, Шарлотта, в планах которой комедия мужа «Моя собака — идиот» и проект с Гаспаром Ноэ, отвечает: «Актерская профессия — это всегда ожидание. Я все время жду, когда мне что-то предложат. На будущее у меня запланирован один французский фильм с очень дорогими мне людьми, и это пока все. Если бы у меня не было музыкальной карьеры, которую я сама контролирую, я была бы в панике. В Америке меня никто не знает, но мне не хочется ходить по кастингам, как будто я начинающая актриса, — мое эго не позволяет. При этом я никогда не была до такой степени уверенной в себе, чтобы сказать: «Я покупаю права вот на эту книгу, сама спродюсирую фильм и сыграю в нем». Так что я хожу на встречи с агентами и продюсерами, но все это просто разговоры, которые ничем не заканчиваются. Конечно, я бы хотела сыграть в настоящем американском блокбастере... Но, боюсь, этого уже не произойдет».  А мы уверены в обратном.

Прическа: Philippe Mensah/Capsule Agence Макияж: Kanako Takase/Streeters Ассистент фотографа: Karin Xiao Ассистент стилиста: Celine Sabbagh Продюсеры: Mai Prodactions Ретушь: Catalin Plesa/Quickfix Retouch

Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.

Фото: Juergen Teller